– Зачем я тебе нужен, Сти? – Кидди рывком развернул кресло, наклонился так, что стиснутый до белизны в костяшках крепкий кулак Сти оказался в метре от его лица. – Я, конечно, не гений, но и не дурак. Ты ничего не делаешь просто так. И в благодарность я не верю.

– И правильно, – Стиай с хрустом разжал пальцы. – Есть у меня два дела. Усилий особых от тебя не потребуют, а мне помогут.

– Чего ты хочешь?

– Первое чуть сложнее будет, но ты справишься. Ты не отказывай этому типу, Хаменберу. Пусть потаскается за тобой хотя бы неделю. Поучаствуй в его шоу. Нам реклама нужна, тут уж лучшего эксперта, чем ты, не придумаешь. Самое главное, что врать тебе не придется, честно сможешь на все вопросы отвечать.

– А я и не любитель врать, Стиай, – твердо сказал Кидди. – Я ведь не врал Михе. Он меня просто не спрашивал ни о чем.

– А в жизни, Кидди, всегда так бывает. – Пальцы снова собрались в кулак. – Если одно дыхание на двоих делишь, одному всегда по лезвию идти приходится. Или не одному. Знаешь, чего мне больше всего хотелось бы, когда все условности состоятся и все долги будут выплачены? Вот этим кулаком нос тебе сломать, подлец!

– Если бы, Стиай, это помочь могло, я бы сам себе не только нос – руки и ноги переломал бы, – глухо ответил Кидди. – Только ведь на самом деле всегда так получается: пока одни долги отдаешь, новые обязательства растут. Еще что хочешь, кроме шоу?

– Рокки. – Стиай помедлил, поскреб пальцем подбородок, пошарил рукой под боком. – Он выбрал участь отшельника. Исчез, скрылся, растворился в воздухе. Думаю, что найдет тебя, захочет поговорить о Михе. Мне тоже нужно с ним переговорить. Передай ему кое-что.

– Что именно?

– А вот, – кинул Стиай что-то похожее на гибкое кольцо.

– Что это? – не понял Кидди, разглядывая узкий манжет телесного цвета.

– Что-то вроде чиппера, – словно нехотя проговорил Стиай. – Только без связи с опекуном. Напрямую. Поговорить мне нужно с Рокки. Когда вот так исчезает ведущий специалист, фирма всегда работает с напряжением. Как видишь, хлопот никаких. Можешь надеть его на любую руку, чипперу он не помешает, а говорить через него только Рокки сможет, на него он настроен. Ну он знает, это ведь кусочек стандартной системы связи в корпорации. Все понятно?

– Сложного пока не вижу, – откинулся в кресле Кидди. – Одно только могу сказать: постараюсь все сделать, но ломать себя не позволю.

– А жизнь – она ведь не спрашивает, когда ломает, – рассмеялся Стиай. – Хороший домик, Кидди, правда? Еще какие-нибудь пожелания будут?

– Вот, – кивнул Кидди б сторону все так же методично орудующего сачком слуги. – Не приучен я к слугам. Можно уволить молодца?

– Уволить? – удивился Стиай. – А зачем? Он ведь оплаты за труд не просит, да и справиться с домом и участком без него сложно будет. Его легче выключить, если он смущает тебя. Он, кстати, и на твой чиппер замкнут тоже. Джеф! – крикнул Стиай. – Отключись!

Слуга повернул голову на оклик, замер на «отключись» и манекеном повалился в бассейн.

– Орг! – охнул Кидди.

– А ты как думал? – поднялся на ноги Стиай. – Да он стоит в половину всего дома. Джеф! Черт возьми! Нет, случиться с ним ничего не случится, но выключай его аккуратнее. Джеф! – рявкнул Стиай, щелкнув чиппером. – Включись!

Над поверхностью воды показалась голова слуги, он рывком выбрался на борт бассейна, поднял сачок и продолжил работу, не обращая внимания на стекающую с одежды воду.

– Он… понимает что-нибудь? – осторожно спросил Кидди.

– Он машина, – раздраженно бросил Стиай. – И я, и корпорация в моем лице закон чтят и биокукол или клонов не разводят. Джеф – стандартный орг. Пластмасса толковая, программ в нем достаточно. Если никаких специальных указаний давать не будешь, либо выполняет общехозяйственную программу, либо находится в дежурном режиме. Завтраки, обеды, ужины и прочее – по отдельным командам. Может поддерживать простейший диалог. На уровне разговорника. Все понятно?

– Вполне, – кивнул Кидди.

– А вот мне не все, – задумался Стиай, поднимаясь из облегченно заскрипевшего кресла. – Что все-таки Буардес в тебе нашел? Отчего так в программу свою тащил, интересовался тобой? И ведь затащил бы, если бы не Сиф…

29

Сон пришел сразу. Вот только ощущения вновь не совпали. Кто бы поверил, что войти в сон можно точно так же, как входишь в реальный мир, когда просыпаешься у потухшего костра и действительность уносит тебя потоком, в котором и свежий ветер, и пение птиц, и хмурое с утра небо, и мокрая от росы трава, – и все эти составляющие кажутся каплями и волнами неостановимого течения. Одно спасение – крепкая рука на запястье. Пробуждение, ни с чем другим сравнить это было невозможно.

– Где мы? – спросил, озираясь, Кидди.

– Изобретаем самолет, игнорируя необходимость изобрести колесо, – весело прошептала Сиф, вспомнив слова Билла. Она была в длинном сером платье. – Но ты не пугайся, птица ведь обходится без колеса.

Они стояли на горном склоне, покрытом пружинистой зеленой травой, которая напоминала упругий ворс уличного ковра. За спиной почти в зеленое небо вонзались неестественно острые голубоватые пики; внизу, справа, слева вплоть до мерцающего пурпуром горизонта текла равнина. Она именно текла, вздымаясь холмами и опадая ложбинами, словно огромный зеленый ковер встряхивал кто-то невидимый за горизонтом, и волны от его усилий бежали по всему миру. Но этот великан был явно слишком усерден. Время от времени гребни холмов лопались, и оттуда поднимались прозрачные, оплетенные зелеными же венами пузыри. Они улетали и таяли в небе, в котором пылал холодным пламенем желтый шарик светила.

– Что это? – спросил Кидди, чувствуя и терпкий запах, поднимающийся по склону, и жаркий, душный ветер, который дул порывами, совпадая с движением зеленых волн, и ровный, непрерывный гул.

– Я не знаю имени, – сказала Сиф. – Я не знаю имени этого сна. И не следует его называть. Можно притянуть его к себе на многие ночи. Ты хотел бы оказаться там?

Кидди взглянул еще раз на вздымающийся рельеф и мгновенно почувствовал тошноту.

– Я держала тебя за руку, – объяснила Сиф. – Поэтому мы и попали… так странно. Ты действительно тяжелый. Я еще не была здесь. У каждого в отдельности был бы вовсе другой сон.

– Но в прошлый раз ты нашла меня? – напомнил Кидди.

– В прошлый раз ты попал в мой сон, – Сиф запнулась. – В тот сон, в котором я бывала часто. Попади ты еще куда, я могла бы не успеть.

– Подожди, – Кидди шагнул к Сиф, которая в сером домотканом платье казалась еще более желанной, чем обнаженной. – Подожди, но ведь я помню слова Билла. Он говорил, что ты можешь сломать любой сон!

– Ты и сам можешь сломать любой сон, – уперлась в него взглядом Сиф. – Может быть, даже успешнее меня. Разве ты все еще не понял? Ты думаешь, что все это именно та, что называется сном? Чем он отличается от Земли? Помнишь, как я гладила тебя по щеке? Я искала в тебе твердость, которая рассыпана пылинками в каждом. В тебе ее не меньше, чем у Билла. Твердость оборачивается тяжестью. Ты никогда не видел снов, потому что сны для тебя опасны. Даже утвердитель не удержал тебя. Но он помог тебе остановиться. Ты прорвал собственный сон, как камень прорывает паутину, и оказался там, где оказался.

– Я ничего не понимаю, – признался Кидди.

– Ты и не должен, – кивнула Сиф. – Принимай мои слова просто так. Можешь даже и не верить мне. Просто прислушивайся. Что ты чувствуешь теперь? Чувствуешь что-нибудь?

«Чувствую, – подумал Кидди. – Головокружение и слабость в ногах. Я вновь словно стою на палубе огромного корабля, который не только качается на волнах, но и летит вместе с океаном в пропасть. Или это ощущение связано с шевелящейся у подножия гор равниной?»

– А что я должен чувствовать? – спросил Кидди.

– Не знаю, – прищурилась Сиф. – Ищи туман. Серебристый искрящийся туман, хотя бы клочок тумана.

Кидди оглянулся. Даже видимости тумана не было. Только горизонт расплывался во мгле, да что-то похожее на облака клубилось у снежных пиков.